Омулевые косяки (Галсанов Ц.)

Светла ? от праздничного солнца,

Хмельна — от зелени тайги

Сплошной лавиною несется

Вода прохладной Селенги.

Ярится вал ее гремучий,

А там,

В холодной глубине,?

Как будто сумрачные тучи

С густыми тенями на дне.

Они плывут Волне навстречу,

Пружиня полные бока,

Как будто в реку искры мечут

В подпалах сизых облака!

Так непривычно это глазу

Среди отрогов и полей,

На берегу поймешь не сразу,

Что это ? стая омулей.

Идет косяк ?

Не видно края,

Как будто встречная струя,

И только блестками играет

Боков литая чешуя!

Идет многоэтажной тенью

Так, что вздувается волна,

И только где-то

На мгновенье

Свечою выскочит одна.

Волну гривастую пластая.

Метнется выгнутым хвостом,

Осколки радуги оставив

На серебре ее литом!

                 *

То размываясь на быстринке,

То вновь сливаясь,

Как в ведро,

Текут по заводям икринки,

Как между пальцев серебро.

Текут и днем,

И ночью поздней

По разметавшейся реке,

Искрятся,

Точно в небе звезды

На предосеннем холодке.

На синий купол небосвода

Взойдет холодная луна,

Волною вспененные воды

Пронзив до сумрачного дна.

Как светляки в логу нагретом.

Далеким отблеском зари

Икринки вспыхнут желтым светом

Как будто лампочки внутри.

Внезапно скроется за тучу

Луны размытое пятно ?

Как под невидимою кручей,

Икринки светят все равно.

Плывут, уносятся икринки

По нескончаемой реке.

Как накипевшие слезинки

На теплой девичьей щеке...

                  *

Река беснуется, клокочет ?

Висит холодная пыльца.

И я тревожусь

Днем и ночью,

И той тревоге нет конца.

Да что там я!

Сережка вербы,

Пушинка тополя, и та

Дрожит, волнуется, наверно,

Вдали от отчего куста!

Полно томительной тревоги

Зерно в созревшем колоске,

Когда услышит у дороги

Раскаты грома вдалеке.

Судьба, на радости скупая,

Дает не много светлых дней.

Как осторожно мать ступает

С заветной ношею своей!

Цветут цветы,

Растут ли дети,

Таится ли зверь в краях лесных,?

В тревоге все

И все на свете

За жизнь начавшуюся их.

Осенней шумною водою

Крошит, ломает берега,

И, кроясь пеною седою,

Полна тревоги Селенга.

Давно ль у кромки

Осторожно

Ее волною он ласкал,

Но как надсадно и тревожно

Сейчас колышется Байкал!

Ему ль не знать.

Как на быстринке,

Неся холодный желтый свет,

Плывут икринки-золотинки,

Других таких на свете нет!

Плывут прозрачные комочки

Горят призывно и добро,

Как звезды в небе

В час полночный,

Как между пальцев Серебро!..

Байкал. — 1977. — № 1. — С. 74-79.  

Перевод И. Рыжикова